Вернее, даже не само его высказывание о том, что ключ к решению приднестровского конфликта заключается в перераспределении государственных полномочий между Кишинёвом и Тирасполем, а реакция на это спикера парламента Игоря Гросу, назвавшего федерализацию “моделью манкурта”.
Ирония заключается в том, что “манкуртами” Гросу по сути, назвал ОБСЕ, США, ФРГ, экс-канцлера Германии Ангелу Меркель, бывших президентов Украины Леонида Кучму и Виктора Ющенко, и даже нынешнего вице-премьера по реинтеграции Олега Серебряна, которые в разные годы поддерживали и продвигали проекты по федерализации Республики Молдова.“Манкурт” Козак
“Меморандум Козака” или “План Козака” – пожалуй, самый известный план по федерализации Республики Молдова, чуть было не доведенный до конца. А для молдавских правых и крайне правых партий он вообще сродни чесноку для вампира. Хотя тогдашний заместитель кремлёвской администрации Дмитрий Козак только дал документу своё имя, а писали его совсем другие люди.
Документ был написан, представлен и даже парафирован сторонами в 2003 году. Как вспоминал потом журналист, представитель агентства ТАСС в Молдове Валерий Демидецкий, после неудачной попытки Владимира Воронина заменить Игоря Смирнова на кого-то более удобного для переговоров, отношения между двумя берегами Днестра осложнились. Воронин попросил президента РФ Владимира Путина о помощи в приднестровском урегулировании, и тогда в Молдову был прислан первый заместитель руководителя администрации президента России Дмитрий Козак, который играл роль “челночного дипломата”. Он был гарантом того, что Кишинев и Тирасполь договариваются о каких-то вещах, а он, как нотариус, удостоверяет подпись одного и другого.
“Меморандум об основных принципах государственного устройства объединенного государства” 2003 года предусматривал создание ассиметричной федерации с тремя субъектами: Молдова, Приднестровье и Гагаузия. Согласно плану Козака, законодательным органом будущей федерации должен был стать двухпалатный парламент: Палата представителей (71 депутат) и Сенат (26 депутатов, из них 13 - представители Молдовы, 9 – Приднестровья и 4 - Гагаузии).
Предполагалось, что федеративная Молдова будет нейтральным и демилитаризированным государством. Условия и порядок упразднения вооруженных сил, социальные и иные гарантии военнослужащим РМ и Приднестровья предполагалось определить федеральным органическим законом. Документ предусматривал, что Приднестровье и Гагаузия смогут блокировать законопроекты, противоречащие интересам автономий. Чиновники федеральных органов власти на территории Левобережья могли назначаться только с согласия Тирасполя. При этом “Меморандум об основных принципах государственного устройства объединенного государства” давал право России размещать свои войска в Приднестровье сроком на 20 лет в качестве гарантов урегулирования конфликта.Существуют сразу два варианта парафированного “Меморандума Козака”. Как вспоминал потом сам Дмитрий Козак, когда Владимир Воронин уже поставил подпись под первым вариантом, он “потом вдруг сказал, что в документе есть довольно жёсткие требования, которые могут вызвать отторжение у политической элиты республики. Это, по-моему, требование по поводу второго государственного языка – русского. И он попросил нас аннулировать прежние договоренности, несмотря на то что они уже были подписаны и Ворониным, и Смирновым. Кишинёв захотел провести ещё один раунд переговоров”.
Тогдашняя оппозиция развернула масштабные акции протеста против подписания “Меморандума Козака”. В 2016 году один из авторов документа Марк Ткачук заявил “Комсомольской правде”, что ситуация могла пойти по самому губительному сценарию – уличные протесты могли привести к свержению власти ПКРМ. Активно препятствовали подписанию документа и в Вашингтоне, хотя еще год назад поддерживали идею федерализации Молдовы. Согласно воспоминаниям Дмитрия Козака, 20-21 ноября 2003 года, когда он находился в самолете, ему позвонил на мобильный телефон президент Молдовы Воронин.
“С 5 до 11 утра у президента Воронина что-то изменилось. Он сказал: “Возвращайтесь срочно, ко мне пришел американский посол, он мне тут такого наговорил”. И вернувшись из Киева, я услышал: “Мы не можем подписать”. Что там мог американский посол наговорить руководителю суверенного государства, я не представляю. Но за это время удалось сломать то, что было наработано с таким трудом”, - вспоминал Козак.По мнению Москвы и Тирасполя, “Меморандум Козака” был уникальным шансом для разрешения приднестровского конфликта. Отказ официального Кишинева в самый последний момент подписать его привел к резкому ухудшению молдавско-российских отношений, которые потом так и не были восстановлены в объеме, существовавшем до кризиса 2003 года.
“Манкурт” Ющенко
В 2005 году уже Украина разработала свой проект по урегулированию приднестровского вопроса, получивший название “плана Ющенко”. По словам тогдашнего министра реинтеграции Молдовы Василия Шовы, к подготовке текста документа приложил руку и официальный Кишинев.План Ющенко иногда сравнивают с планом Козака, утверждая, что, по сути, речь идет об идентичных документах. И все-таки в них есть различия, принципиальные как для Кишинева и Тирасполя, так и для России.
Во-первых, в плане Ющенко прямо не говорилось о федеративном устройстве Республики Молдова, хотя план Киева и предлагал предоставить Приднестровью расширенную автономию. В отличие от плана Козака, документ уже не содержал право Приднестровья выйти из состава Молдовы, если она вдруг решит присоединиться к другому государству, например, Румынии.
В плане Ющенко вопрос о присутствии российских войск в Приднестровье был обойден, зато предлагалось трансформировать созданный в 1992 году Россией, Приднестровьем и Молдовой формат миротворческой операции в международный механизм военных и гражданских наблюдателей.
Есть версия, что за “планом Ющенко” на самом деле стоял Европейский союз, только что благополучно справившийся с очередным этапом расширения и стремившийся к максимальной вовлеченности в ситуацию на своих границах (как раз в 2005 году ЕС и США стали наблюдателями в переговорах, что превратило пятисторонний переговорный формат в формат “5+2”). Однако Тирасполь категорически не устроили некоторые “принципиальные” моменты из плана Ющенко, да и Россия не хотела отдавать инициативу в урегулировании конфликта Киеву и ЕС.
“Манкурт” Меркель
К 5-й колонне, если исходить из “классификации” спикера Гросу, можно отнести и такого уважаемого политика, как бывший канцлер Германии Ангела Меркель.
После того, как в 2003 году Москва представила свой план федерализации Молдовы (“план Козака”), Вашингтон резко изменил свою позицию по этому вопросу. С тех пор США, Великобритания и страны “Новой Европы” твёрдо выступают за включение Приднестровья в унитарную Молдову. А вот официальный Берлин времен Меркель поддерживал идею федерализации РМ, сблизившись по этому вопросу с Москвой.
Москва и Берлин вплотную занялись совместной подготовкой решения приднестровского конфликта в июне 2010 года в ходе переговоров Дмитрия Медведева и Ангелы Меркель. Речь идёт о так называемом “Мезебергском меморандуме”, который предусматривал создание Комитета Россия-ЕС по вопросам внешней политики и безопасности, одной из целей которого было урегулирование вооруженных конфликтов. А в качестве первоначальной цели сотрудничества в этом направлении был назван приднестровский конфликт.
Именно в Мезеберге впервые прозвучало, что Россия и Германия попытаются решить проблему Приднестровья через трансформацию Молдовы из унитарного государства в федерацию. В свою очередь и российская сторона соглашалась пойти на компромисс. Как писал в 2011 году американский геополитический журнал “Stratfor”, Приднестровье получает постоянную квоту на представительство в парламенте Молдовы (возможно, пропорционально численности населения - 12-13%). Взамен Россия пообещала рассмотреть вопрос о включении в миротворческий формат в Приднестровье представителей ЕС или ОБСЕ.
О “плане Меркель” по федерализации Молдовы говорили и в 2012 году, но после событий на Украине в 2014 году и серьезного ухудшения отношений между ЕС и РФ эта тема сошла на нет.
Почему правые так боятся федерализации?
В Республике Молдова, как и отметил в своём ставшем скандальном телеинтервью Николай Цвятков, слово “федерализация” приобрело оттенок ругательного. Хотя в мире насчитывается 28 федеративных государств – от Российской Федерации до Федеративной Республики Германия. Даже “оплот мировой демократии”, священный для многих молдавских правых политиков – США – являются федерацией.
Истерики на тему федерализации правыми политиками РМ устраиваются постоянно, как только кем-то поднимается этот вопрос, хотя сама по себе федерализация – это концепт, он не статичен, и всё зависит от того, что именно будет в него вложено в ходе переговоров и обсуждений. Есть совершенно разные формы федераций – и по своей структуре, и по характеру взаимоотношений между федеральным государством в целом и его частями.
Есть симметричные федерации – с одинаковым правовым статусом субъектов. К таковым, например, относятся США или Германия. Есть ассиметричные ассоциации, где у субъектов различный конституционно-правовой статус. Например, как в России. Есть “мягкие” федерации, субъекты которых имеют право выхода из состава, и так далее. Но правый политический сегмент Молдовы не приемлет эту форму государственного устройства в принципе. И на это есть целый ряд причин.
Федерализация Республики Молдова в любом случае будет предусматривать, что субъекты Федерации – Приднестровье и Гагаузия будут иметь определенное квотирование в руководящих органах страны. Например, проект федерализации ОБСЕ 2002 года предусматривал создание двухпалатного парламента. В нижней палате должен был заседать 71 депутат и каждому территориальному образованию будущей федерации гарантировалось представительство, пропорциональное количеству избирателей. А верхняя палата должна была состоять из 30 депутатов – поровну от каждого субъекта федерации. В таких условиях очевидно, что при создании молдавской федерации электоральные шансы правых партий значительно снизятся – они не наберут большого количества голосов у приднестровских или гагаузских избирателей, поэтому парламент объединенной страны будет преимущественно левоцентристским. А спикер Гросу еще на президентских выборах 2020 года, перекрыв дорогу в Варнице для избирателей Приднестровья, ясно и чётко сказал, что не допустит, чтобы “сепаратисты решали судьбу Молдовы”.
Во-вторых, уже 30 лет десятки, если не сотни молдавских НПО замечательно кормятся за счет грантов, выделяемых Евросоюзом и прочими международными структурами на сближение двух берегов Днестра, процесс реинтеграции, урегулирования и прочие вещи, связанные с нерешенностью приднестровского конфликта. Например, одним из таких активных грантоедов, два десятка лет плотно сидевших на этой тематике, был бывший начальник управления межведомственной комиссии по согласованию государственной политики в населенных пунктах левобережья Днестра, программный директор Института публичных политик, директор-координатор ассоциации по поддержке доверия, мира и стабильности “Increderea”, а ныне депутат ПДС Оазу Нантой. Понятно, что никто из этих грантоедов не хочет лишаться такой питательной кормушки.
В-третьих, официальному Кишиневу, особенно если у власти находятся партии правого толка, всегда необходим какой-то внутренний или внешний “враг”, на которого всегда можно списать свои провалы в экономической или социальной политике. За минувшие годы молдавские власти не раз раскачивали ситуацию на приднестровском направлении, чтобы переключить внимание общественности со своих промахов или каких-то теневых схем. Как, впрочем, неоднократно это делал и Тирасполь. Так что тут всё взаимно.
В-четвертых, вся истерика на тему федерализации, в том числе и со стороны Бухареста, связана с тем, что при реализации плана создания Федеративной Республики Молдова будет снят вопрос об исчезновении РМ как государства – никакой “унири” и никакого НАТО, с которым официальный Кишинев в последнее время так тесно сотрудничает, несмотря на нейтральный статус государства.
В-пятых, молдавские правые, а вместе с ними и Запад образца 0-20-х годов совершенно обоснованно опасаются, что в объединенном молдавском государстве возобладают силы, ориентированные на Россию, и влияние Москвы на территории РМ усилится.
Потому-то правые политики в штыки воспринимают любой вариант урегулирования, где предусматривается создание федеративного государства. И будут травить любого чиновника или политика, который, как Николай Цвятков, осмелится просто упомянуть термин “федерализация” или сказать, что “у нас есть один субъект – признанная Гагаузская автономия, и это уже делает госустройство Молдовы отчасти федеративным”.
И хотя на самом деле Цвятков прав: не важно, как назовешь то, что получится в результате переговоров, а важно содержание договоренностей, в результате которых наступит мир на молдавской земле, за свои слова он поплатится. Потому что спикер Гросу считает их “антигосударственными”. И потому что спикер Гросу, являющийся председателем правящей партии, фактически отдал приказ, сказав журналистам, что ждёт наказания заместителя главы Бюро по реинтеграции, который “не должен был быть там давным-давно”.
При этом, если спросить у тех, кто теряет самообладание от одного только слова “федерализация”, что же конкретно они предлагают для решения приднестровского конфликта, то ответ мы вряд ли услышим. Его просто нет.
Ксения Флоря
Добавить комментарий